Капкан на честного лоха - Страница 111

К оглавлению

111

Впрочем, рабочие качества, хотя по-своему и важны, но все-таки имеют второстепенное значение.

Тамаз щедро платил своим секретарям, по праздникам тратился на дорогие подарки. Поэтому друзья и знакомые Ашкенази, прослышав об открывшейся вакансии, сватали на теплое место своих жен, дочерей, любовниц и даже дальних родственников.

Сегодня в первой половине дня Ашкенази устроил расширенные смотрины секретарш. К обеду он был сексуально опустошен, чувствовал себя усталым и разбитым, но какое-то определенные выводы относительно конкретной кандидатуры так и не сделал. Сообщил претенденткам, что примет решение на следующей неделе и сообщит о нем.

На набережной машина Ашкенази попала в небольшую пробку и простояла без движения минут семь. Тамаз, наслаждаясь тишиной, перелистывал свежий номер «Плейбоя», который подсунул водитель Саша, и пил минералку.

* * *

Однако спокойной дороги не получилось. Знакомые стали доставать его по мобильному телефону, предлагая новые кандидатуры на вакантное место секретарши.

Первым позвонил бывший сокурсник по университету народного хозяйства, ныне владелец ветеринарной лечебницы, и без предисловий рекомендовал на работу свою двоюродную сестру. Якобы она идеально подходит на это место. Молода, хороша собой, ноги от плеч…

– Слушай, я знаю твою сестру, – ответил Тамаз. – Она не просто умная. Она очень умная. А это уже медицинский диагноз. Мне не нужны очень умные.

Через четверть, когда проехали кольцевую дорогу, телефон снова зазвонил. На этот раз беспокоил очень важный чиновник из министерства иностранных дел. Он решил составить протекцию своей бывшей любовнице, с которой по ряду причин ныне состоял лишь в дружеских отношениях.

Ашкенази мгновенно проявил изобретательность, придумал причину для отказа.

– Она лесбиянка, – сказал он. – Мне не нужна лесбиянка.

Пораженный таким ответом, чиновник на несколько секунд потерял дар речи.

– Слушай, я же с ней жил. Она такая горячая баба, настоящая нимфоманка, она кончала, она тащилась…

– Она притворялась, – отрезал Ашкенази. – Притворялась, чтобы тянуть с тебя деньги.

– Она замужняя женщина, – не сдавался чиновник. – У неё ребенок.

– И все равно она лесбиянка, – покачал головой Тамаз.

– С чего ты взял?

– У меня нюх на лесбиянок, – веско ответил Ашкенази.

Он отложил трубку и глотнул минеральной воды. С Рижского шоссе на двух полосную дорогу свернули в восемь десять.

Цыганков увидел серебристую «БМВ», когда приканчивал последний бутерброд и допивал пиво. Он ждал эту машину, но почему-то от неожиданности чуть не подавился куском колбасы.

Схватив трубку, набрал номер.

– Они только что свернули, – сказал Цыганков. – Едут медленно. Через четыре минуты вы их увидите. Машины сопровождения нет.

– Точно нет? – переспросил Климов.

– Что я слепой? – вопросом ответил Цыганков.

Он положил трубку на сидение, завел двигатель и поехал следом за «БМВ». Про себя Цыганков беседовал с её величеством фортуной. Пусть удача отвернется он него. Пусть. Но только не сегодня. Только не в этот день, не сейчас.

* * *

Ашкенази отложил в сторону журнал, допил минеральную воду. «ВМВ», доехав до развилки, сбросив скорость до двадцати километров, свернула на грунтовую дорогу.

Проехали первые метров триста, когда впереди показался грузовик. Через несколько секунд «БМВ» догнала фургон «ГАЗ», который едва плелся, поднимая за собой высокий шлейф пыли, которая садилась на иномарку. Но объехать фургон, вырваться вперед на такой узкой дороге не было возможности.

Водитель Саша нервно забарабанил указательным пальцем по баранке, словно почувствовал близкую беду. Кажется, витавшее в воздухе напряжение почувствовал и Ашкенази. Он нагнулся вперед, нахмурился.

– Это ещё что за колхозник? – спросил он.

– Наверное, в Москву за колбасой ездил, – отшутился Водитель. – Теперь обратно возвращается.

Из фургона Урманцев, через глазок в двери наблюдал за «БМВ». Между машинами метров пять, не больше. Все идет по плану, но синие «Жигули» Цыганкова ещё не видны.

Грузовик сбавил скорость насколько это вообще возможно. Проехали открытое место, по слева и справа потянулись чахлые сосновые посадки. В жару сосны пахли скипидаром, и этот приятный запах можно было услышать в фургоне. Урманцев втянул в себя крепкий дух и даже зажмурился от удовольствия.

Он приник к глазку и, наконец, увидел «Жигули», быстро нагоняющие «БМВ». До ворот ещё полтора километра. Теперь пора действовать.

Урманцев нагнулся, сунул в боковой карман куртки три гранаты Ф-1. Повесил на плечо ремень автомата, откинул назад складывающийся костыль приклада, прикрепленный к ствольной коробке длинным винтом. Он обхватил правой ладонью рукоятку, положил палец на спусковой крючок. Левой рукой потянул в сторону задвижку, скрепляющую одна с другой двери фургона.

Ашкенази нервно заерзал на заднем сидении. Обернулся назад, увидел синие запыленные «Жигули». Беспокойство росло, как на дрожжах, просто из ушей лезло.

– Слышь, какая-то тачка сзади, – сказал Тамаз водителю.

– Вижу, – лицо Саши сделалось напряженным. – Ничего страшного.

Цыганков нагнал «БМВ», пристроился в хвост, держа дистанцию в три метра. Когда начались сосновые посадки, он нагнулся достал из-под сидения пакет со стволами, положил его на пассажирское место, чтобы были под рукой.

– Блин, ну, давай, – вслух сказал Цыганков.

* * *

Климов, сидевший за рулем «ГАЗа», видел всю картину в зеркало заднего вида. В десяти метрах впереди, показался лежавший в овраге ржавый холодильник – это ориентир. То место, где нужно остановиться. Климов плавно выжал педаль сцепления и тормоза.

111