Капкан на честного лоха - Страница 88

Редкие пешеходы при виде бегущего парня с напряженным красным лицом останавливались, отступали в стороны. Цыганков свернул в узкий переулок, оглянулся назад. Телохранителю удалось сократить дистанцию. Цыганков выбежал на мостовую, метнулся к дому на другой стороне переулка.

Водитель машины, выехавшей неизвестно откуда, резко дал по тормозам. Цыганков отпрыгнул в сторону, чудом не попав под колеса. Водитель распахнул дверцу, высунул распаренную физиономию.

– Охренел что ли, под колеса лезешь? – заорал он. – Жить надоело, мать твою, кретин.

Цыганков не услышал ругательств, в его ушах свистел ветер. Телохранитель Финкеля прибавил обороты. Он несся на всех парах, как паровоз, катившийся под горку, набравший запредельную скорость. Перебежал следом за Цыганковым проезжую часть, погнал по прямой. Сам адвокат, как выяснилось, не напрасно посещает тренажерный зал и совершает пробежки трусцой. Бросившись в погоню последним, он отстал от телохранителя всего метров на тридцать.

На бегу Цыганков подумал, что на охраннике пиджак. Ясно, зачем в такую-то жару охранники носят пиджаки. Хотят скрыть подплечную кобуру, в которой… Господи, лишь бы он не выстрелил в спину. Но от этого амбала жди чего хочешь. Пальнуть запросто может. Цыганков чувствовал, что дыхания не хватает, легкие готовы разорваться, а пот заливает глаза.

Он бросил взгляд за спину. Охранник нагонял, медленно сокращал дистанцию. Какой-то пожилой мужчина в соломенной шляпе и безрукавке навыпуск вышел из подъезда. Телохранитель не успел увернуться, налетел на него грудь. Мужчину отбросило в сторону, он ударился спиной о водосточную трубу. Шляпа слетела с головы.

– Черт, сволочь, – закричал мужчина вслед телохранителю.

В следующую секунду в пешехода врезался Финкель.

Цыганков резко свернул в подворотню. На крутом вираже со скользкого потного носа слетели темные очки. Упав на асфальт, угодили под каблук ботинка. Пронзительно закричала одичавшая кошка. Перебежав дорогу, она юркнула за решетку подвала. Цыганков вбежал в тесный квадрат старого замоскворецкого двора, надвое разделенный деревянным забором.

Двор оказался совершенно пустым, только старушка у дальнего подъезда крошила кусок хлеба слетевшим с помойки голубям. И ещё пьяный, развалившись на скамейке под кустом бузины, спал непробудным сном. Цыганков, подбежав к забору, резко затормозил.

Перекинув ногу через нижнюю перекладину, просунул тело в пролом между досками.

За забором стоял четырехэтажный покосившийся на одну сторону дом в три подъезда. Двери двух крайних подъездов заколочены, на среднюю дверь досок не хватило. Еще год назад дом назначили под снос, но к делу строители ещё не приступали. Стекла перебили местные мальчишки, кто-то выломал оконные рамы, сорвал кровельное железо, даже ветхие негодные двери исчезли неизвестно куда. Прошлой зимой в доме спасались от холода бомжи, с приходом тепла помещение опустело.

На одном дыхании Цыганков пробежал финальную стометровку, едва не напоровшись на торчащий из бугристой земли кусок арматуры. Влетев в дверной проем среднего подъезда, рванул к лестнице, побежал наверх, перепрыгивая через две ступеньки.

Телохранитель не отставал. Он преодолел пять лестничных маршей. Взлетев на третий этаж, остановился, прислушался. Поднялся ещё на два марша. Тяжело дыша, замер. Справа и слева длинные казарменные коридоры тянутся через весь этаж. Впереди вертикально поднимается вверх железная лестница, ведущая на крышу. Куда же делся вор? Только что был рядом и вот…

Звуки вокруг стихли. Но вот снизу послышалось тяжелое сопение, это адвокат вбежал в подъезд.

– Роман, – крикнул Финкель. – Ты где?

– Здесь, – телохранитель вытер пот рукавом пиджака.

Финкель, брезгливо морщась от запахов нечистот, переступая через подозрительные кучи животного происхождения, стал подниматься по лестнице. Он отдувался и сплевывал, такие крепкие ароматы адвокат дано уже не слышал.

Роман стоял не шевелясь, прислушивался, вертел головой из стороны в сторону. Но вот, в конце правого коридора метнулась чья-то тень. Телохранитель медленно свернул направо, пошел вперед, поочередно заглядывая в пустые комнаты по обе стороны коридора.

Вор допустил ошибку, когда решил забежать в дом. Большую ошибку, критическую. Он попал в мышеловку и теперь никуда отсюда не денется.

Два подъезда заколочены. Что остается?

Ведь не рискнет же гад прыгать с четвертого этажа на мусорные кучи, на битый асфальт, наваленный под окнами. Так запросто можно шею свернуть. Впрочем, ещё не известно, что лучше. Выброситься из окна или попасть в руки телохранителя. И в том и в другом случае, одними переломами костей дело не обойдется. Все кончится для вора хуже, значительно хуже…

*** * ***

Роман услышал шорох впереди. Звук был явственным, близким.

– Выходи, паскуда, – рявкнул телохранитель.

Ответа не последовало. Но снова послышался близкий шорох. Телохранитель остановился. Коридор упирается в кирпичную стену. Одна комната слева, другая справа. Вор в одном из этих помещений.

Телохранитель полез за пазуху, обхватил ладонью рукоятку пистолета, торчащую из подплечной кобуры. Этого мальчишку он возьмет голыми руками, но предосторожности не бывают лишними. Роман не успел вытащить руку с оружием. Из левой комнаты выскочил какой-то незнакомый мужик, коротко стриженный, с усами, а не тот молодой вор, выхвативший барсетку.

Мужик направил на живот Романа ствол пистолета «ТТ».

– Подними руки, гад, – прошептал он. – Ну, только медленно. Чтобы я все видел.