Капкан на честного лоха - Страница 97

– По правилам ломбарда, это максимальная сумма.

– Я могу поговорить с вашим директором?

Приемщица вернула Маргарите драгоценности, пошепталась с оценщиком, сказала «минуточку» и исчезла. Вскоре она появилась, показала Маргарите в тот угол, где сидел охранник, на дверь с табличкой «служебный вход».

– Пройдите туда. По коридору последняя дверь налево.

Максим Короленко после разговора с Осколуповым так разволновался, что выкурил подряд две сигареты. Но тут телефон внутренней связи.

– Пришла приемщица из зала, – сказала секретарша. – Там какая-то женщина хочет поговорить с вами. Насчет залога…

Короленко даже не дослушал.

– Спроси у приемщицы, женщина молодая? В розовом пиджаке и шляпке? – встрепенулся он.

Эту эффектную даму он углядел из окна где-то полчаса назад. Она пересекала двор и, кажется, что-то искала. Тогда Короленко подумал, что женщина, вероятно, приехала к кому-то в гости. Но в старых дворах запросто заблудишься, теперь женщина ищет нужный дом. Долго придется искать. О том, что эта вылизанная особа направляется в его тухлый ломбард, и мысли не было.

– Точно, она, – сухо ответила секретарша.

– Через минуту пускай, – скомандовал Максим.

Он брызнул на грудь одеколоном, снял с носа и спрятал в верхний ящик стола очки в металлической оправе. Не то чтобы очки портили правильное симпатичное лицо Короленко, но они предавали физиономии какое-то казенное выражение скучающей канцелярской крысы. Поэтому с красивыми эффектными женщинами Максим предпочитал разговаривать, вставляя в глаза контактные линзы.

*** * ***

Когда секретарша пустила Маргариту в директорский кабинет, Короленко галантно встал из кресла, ладонью показал посетительнице на колченогий стул у окна. Ему было стыдно за свой убогий кабинет. Маргарита коротко изложила суть проблемы: она хотела бы заложить в ломбарде ценные вещи, но приемщица дает за них какие-то унизительные копейки.

Короленко внимательно рассматривал посетительницу. Красивое лицо, круглые колени, обтянутые чулочками. И прикид дорогой. Кажется, за время работы в ломбарде он научился разбираться не только в драгоценностях, но и в людях.

Про себя он решил, что женщина недавно овдовела, потеряла состоятельного мужа, сама же работать не хочет и не умеет. И вот, ожидая новой выгодной партии, закладывает драгоценности. Правильно поступает, потому что на такую женщину охотники скоро найдутся. Короленко и сам надеялся стрельнуть у женщины номер домашнего телефона.

– Вам предложили максимальную закладную цену, – сказал Короленко. – Больше мы просто не даем. Здесь всего-навсего ломбард.

– Но это очень интересные вещи, – покачала головой Маргарита.

– Можно взглянуть?

Маргарита расстегнула сумочку, положила на стол перед директором два кольца с крупными бриллиантами и браслет из белого золота с сапфиром, голубой эмалью и бриллиантовой россыпью. Короленко вытащил из стола лупу. Следующие десять минут, забыв обо все на свете, он зачарованно разглядывал безупречные чистой воды бриллианты и браслет работы известного мастера начала века с фирменным клеймом.

Редкие вещи, коллекционные. Если купить драгоценности по сходной цене, можно очень хорошо заработать, даже не вспотев. Такие деньги на перепродаже золотого лома и года за полтора не сделаешь. Короленко держал на примете ювелиров, которые выложат за драгоценности целое состояние. Чтобы скрыть лунатический блеск в глазах, он долго смотрел в сторону, стараясь сосредоточиться.

– Браслет и вот то кольцо это гарнитур, – пояснила Маргарита. – А второе кольцо.

– Я понял, – кивнул Короленко. – Вещи неплохие. Даже приличные. Но во всех московских ломбардах за них дадут гроши. Почему бы вам это не продать? Сразу выручили бы приличные деньги.

– А сколько именно?

– Ну, камушки имеют дефекты, – привычно соврал Короленко. Он говорил ровным спокойным голосом, стараясь не выдать своей заинтересованности. – На одном камушке есть скол, на другом трещинка. И сапфир тоже с изъяном. Мне, как специалисту, это видно с первого взгляда. Как говориться, видно без очков. Но все-таки я готов дать…

Короленко назвал очень скромную цифру, подумал и сказал.

– Впрочем, можно и накинуть. Немного.

Посетительница наморщила лоб, раздумывая над предложением директора.

– Даже не знаю, что ответить. Я не могу сама принять решение.

Маргарита решила, что директору ломбарда приходится выслушивать от посетителей немало слезоточивых историй о болезнях, смертях близких людей. Короленко должен выслушать и её рассказ.

– Мой муж работал в коммерческом банке, весьма прилично зарабатывал, – Маргарита вытащила из сумочки платок, промокнула сухие глаза. – Но неожиданно заболел. Тяжело заболел. Потерял работу. Перенес сложную полостную операцию. Стал инвалидом. И… И…

«И умер», – продолжил про себя Короленко. Он похвалил себя за проницательность, решив, что угадал судьбу посетительницы. Но услышал другую версию.

– Сейчас мужу лучше, – разочаровали директора Маргарита. – Врачи называют это ремиссией. Муж ещё не знает, что у него метастазы в легких и вот здесь.

Маргарита покрутила пальцем у виска.

– Примите мои глубокие соболезнования, – Короленко скорчил кислую рожу. – Понимаю, как вам трудно.

– Но лечение, врачи, оказывается, это удовольствие не из дешевых, – продолжила посетительница. – Как видите, я решила заложить драгоценности, которые достались мне ещё от бабушки. Сюда пришла, потому что живу неподалеку. Словом, как муж скажет, так и будет.